Дома
смотрят в спину
Дома
смотрят в спину
Работы этого проекта были выполнены после пленэрной поездки в мае 2024 года в городе Плёс, Ивановской области. Там словно время текло медленнее, оставляя следы в трещинах на стенах, вросших в землю домах, подтонувших пристанях. Местные жители рассказывали, что старые дома скоро снесут, и эти разговоры усилили ощущение ускользающей истории — будто страницы дневника, которые вот-вот вырвут и сожгут. В своих работах я обратилась к идее многослойности — как в старых домах, где под новыми обоями скрываются десятки прошлых слоёв. Я привезла с собой несколько таких обрывков, очистила, вымыла и высушила их. Они стали основой для серии, в которой я послойно добавляла цвет и детали.
Мои работы — словно сама память этого места: многослойная, хрупкая, но живая. Они напоминают стены покинутых домов, где под потрескавшейся штукатуркой угадываются узоры старых обоев — одни яркие, другие выцветшие. Каждый новый слой краски или рисунка — ещё один пласт памяти, который я пытаюсь сохранить.
Работы этого проекта были выполнены после пленэрной поездки в мае 2024 года в городе Плёс, Ивановской области. Там словно время текло медленнее, оставляя следы в трещинах на стенах, вросших в землю домах, подтонувших пристанях. Местные жители рассказывали, что старые дома скоро снесут, и эти разговоры усилили ощущение ускользающей истории — будто страницы дневника, которые вот-вот вырвут и сожгут. В своих работах я обратилась к идее многослойности — как в старых домах, где под новыми обоями скрываются десятки прошлых слоёв. Я привезла с собой несколько таких обрывков, очистила, вымыла и высушила их. Они стали основой для серии, в которой я послойно добавляла цвет и детали.
Мои работы — словно сама память этого места: многослойная, хрупкая, но живая. Они напоминают стены покинутых домов, где под потрескавшейся штукатуркой угадываются узоры старых обоев — одни яркие, другие выцветшие. Каждый новый слой краски или рисунка — ещё один пласт памяти, который я пытаюсь сохранить.